Рождение карельской письменности
ГОЛОВКИН АНАТОЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ
КРАЕВЕД, АВТОР КНИГ ПО ИСТОРИИ
ТВЕРСКИХ КАРЕЛ
РОЖДЕНИЕ КАРЕЛЬСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ
ОСНОВОПОЛОЖНИКАМИ карельского литературного языка являются редактор карельской литературы Алексей Антонович Беляков и доцент Карельского отделения при Тверском пединституте Александра Алексеевна Милорадова.
В 1928 году в здании Тверского пединститута Московский губернский отдел народного образования провел первую конференцию учителей карельских школ. В работе конференции участвовали заведующий Губоно Богданов и около 50 учителей-карел. Чтобы иметь представление о карельской речи, А.А.Белякова попросили выступить на коференции на карельском языке.
В 1929 году в Тверь приезжала группа финских учителей и студентов во главе с лингвистом Виктором Сало. Он предложил А.А.Милорадовой составить алфавит для тверских карел на латинизированной основе.
1 марта 1930 года Комитет по делам национальностей народного комиссариата просвещения СССР провел совещание по созданию карельской письменности. На совещании было решено всю работу среди карел в Московской области поставить на карельском языке, положив в основу карельского литературного языка толмачевский говор, организовать раз¬работку карельской письменности на латинской основе и приступить к обеспечению учебными пособиями на карельском языке школ 1 ступени и ликпунктов.
Было решено немедленно, в месячный срок, разработать алфавит, это было поручено сделать Московскому институту этнических культур народов Востока СССР; к 1 сентября 1930 года выпустить букварь с материалами для чтения; разработать к осени 1930 года программу и методическое письмо по преподаванию родного языка в школах 1 ступени; летом 1930 года организовать курсы по переподготовке учителей на родном языке; на страницах «Тверской правды» опубликовать ряд статей, посвященных этой проблеме. Периодически, в виде опыта, печатать уголок на карельском языке; поручить профессору Д.В. Бубриху представить краткую записку-обоснование возможности карельской письменности.
В 1930 году А.А. Милорадова, выполняя это решение, вместе с доцентом В.И.Лыткиным и профессором Н.Ф. Яковлевым составила алфавит для тверских карел на латинизированной основе, чтобы в дальнейшем учить тверских карел грамоте на своем их языке.
В том же году Милорадова познакомилась с первым секретарем ВКП(б) Карельской АССР Густавом Равио. Он в разговоре сказал, что карелам надо изучать финский язык, а создание карельского литературного языка есть пустая затея. Он никогда не позволит это сделать в республике. Но Милорадову в тот год в Наркомпросе СССР поддержал по защите карельского языка земляк А.А. Беляков.
Весной 1930 года в Москве были организованы карельские курсы, Милорадова преподавала учителям карельский язык. Летом этого же года в городе Твери также были организованы курсы для учителей. Их организовал Московский областной отдел народного образования. Организацию проведения курсов поручили А.А.Белякову. Беляков пригласил Милорадову читать лекции по карельскому языку. Она познакомила учителей с составленным ею карельским алфавитом на латинизированной основе, с предполагаемой орфографией. Курса карельской грамматики до того времени никто не писал, заимствовать было неоткуда. Милорадова заимствовала правила грамматики из финского языка. Ей самой курс финского языка продолжили преподавать Бубрих и Лыткин.
Учителя-курсанты критиковали Милорадову за алфавит. Говорили, что такие же буквы есть в английском, французском и немецком языках. Нужно составить такой алфавит, чтобы ни у одного народа его не было, наподобие грузинского алфавита, отличного от алфавитов всех народов мира.
Подготовленные на этих курсах учителя стали основным ядром карелизации и сами на местах проводили курсы для подготовки учительских кадров. Милорадова называет некоторых учителей, прошедших курсы: Беляков Александр Антонович, Крылов Николай Алексеевич, Лебедев Петр Федорович, Тихонов Александр Васильевич, Доброхвалова Анна Михайловна, Виноградова Анна Леонтьевна, Смирнова Анна.
Чтобы начать обучение на карельском языке, нужны были учебники. Издание учебников в 1930 году было поручено карельскому издательству при редакции газеты «Колхозойн Пуолех» («За колхозы»). 1 февраля 1931 года вышел первый номер этой газеты на карельском и русском языках. Первым редактором газеты с февраля по май 1931 года стал А.А.Беляков. Чтобы газету читали, Милорадова А.А. составляла в ней термины, которые печатали в виде словаря.
1 февраля 1931 года принято считать днем рождения карельской письменности.
В мае 1931 года решением Московского областного комитета ВКП(б) редактором газеты «Колхозойн Пуолех» был назначен Иванов Василий Иванович, а секретарем редакции - Петров Николай Александрович, до этого работавший секретарем редакции новоторжской районной газеты. В феврале 1932 года редакция газеты «Колхозойн Пуолех» была переведена в Лихославль. В апреле 1933 года газету «Колхозойн Пуолех» ликвидировали.
Редактора газеты В.И. Иванова перевели на должность заведующего орготделом Калининского облисполкома, секретаря газеты Петрова Н.А. - в редакцию газеты «Пролетарская правда». Позднее Н.А. Петров был назначен начальником управ¬ления печати Калининского облисполкома, арестован по «Карельскому делу» 14 июля 1938 года, освобожден из-под стра¬жи 28 апреля 1939 года.
В журнале «Революция и национальность» № 2-3 за февраль-март 1931 года опубликована статья Д.В. Бубриха «Какой язык положить в основу просвещения карел». Автор статьи писал, что вопрос о культурном развитии тверских карел упирается в вопрос о языке. Одни предлагают использовать для этой цели литературный финский язык. Другие, в том числе и сами тверские карелы, настаивают на создании карельского языка по примеру многих других национальностей.
Из истории карел известно, что в силу переселения час¬ти карел на новые места получились две разные этнические группы вместо одной: тверские карелы, численно преобладающие, и озерные карелы, численно уступающие. Речь тех и других карел стала все больше расходиться. Тверские карелы в течение трех веков территориально совершенно обособлены от остальных балтийско-беломорских этнических групп.
Финский литературный язык для тверского карела непонятен. Отдельные слова он еще узнает, но ко всему потоку речи у него нет ключа. Дело не ограничивается людьми малокультурными. Финского языка не понимают и весьма культурные тверские карелы. Автор указывает для примера на аспирантку института народов Востока Милорадову-Антонову, тверскую карелку, знатока речи тверских карел, хорошего языковеда, автора тверско-карельского словаря и других работ. В течение нескольких лет финский язык был для нас языком «иностранным».
Для тверских карел нужен свой собственный литературный язык - карельский. В качестве основы этого литературного языка следует взять толмачевский говор, который лучше всего устраивает всю массу тверских карел. Идея карелизации литературного финского языка в интересах тверских карел - это идея весьма сомнительная.
«Еще раз: для тверских карел нужен свой собственный литературный язык - карельский», так писал Д.В. Бубрих в самом начале 1931 года.
В этом же журнале опубликована статья А. Качанова «Вопрос о карельском языке для карел Московской области», в которой автор указывал, что в Московской области живут до 150 тысяч карел.
В связи с тем, что в марте-апреле 1931 года вопрос о языке тверских карел будет слушаться в президиуме Совета национальностей, автор статьи излагает свои соображения о языке для карел Московской области.
«В карельской речи много русских слов, как результат русификации говора карел. Встает вопрос: на каких основах должны создаваться карельская национальная письменность и карельская литература?
Ответ здесь один - нет смысла тратить силы на создание особого карельского языка, так как все равно слова, понятные для одного района, окажутся непонятными и новыми для карел другого района. Язык карел обладает весьма бедным запасом слов. Правильнее воспользоваться родственным культурным, лите¬ратурным финским языком.
Поэтому в основу письменности надо взять готовый латинизированный финский алфавит с добавлением некоторых шипящих звуков, употребляемых в карельских наречиях. На основе этого алфавита составить азбуку и книжку для первоначального чтения, с использованием в первую очередь запаса единых слов карельских наречий. Следующей ступенью будет постепенное употребление запаса слов финского языка и использование его в целом как литературного языка.
Создание нового литературного карельского языка потребует длительного времени, оно будет стоить тяжелых трудов, в то время как разрешение задачи может быть облегчено использованием результатов культурной работы, предложенной родственным племенем - финнами.
Второй вопрос - необходимо ли развитие карельской грамоты в Карельской республике, когда карельское население Московской области имеет уже на карельском языке свой букварь и свою газету?
Нам кажется, что да, необходимо. В Карельской республике начальные формы грамоты - букварь, книгу для чтения в школах и на пунктах ликбеза в районах с карельским населением необходимо дать на карельском языке. Введение в этих районах начального обучения на родном языке значительно облегчит работу и усвоение своей грамоты. Ребенку, да и взрослому не придется тратить силы на понимание и запоминание в большинстве новых и непонятных названий, как это приходиться делать при изучении финского языка. Но отсюда не вытекают какие-либо изменения в отношении финского языка, который должен и будет развиваться в дальнейшем. Необходима единая линия: и здесь и там в основу необходимо взять карельский язык и в последующем его развивать и обогащать за счет финского языка».
25 апреля 1931 года в Москве состоялось заседание Президиума Совета национальностей ЦИК СССР, на котором обсуждался вопрос о карельском языке. С докладом на заседании выступил первый секретарь партийной организации Карельской Республики Густав Ровио, финн по национальности. Он заявил, что нигде, кроме Москвы, он не слышал о необходимости создания карельского языка. Язык тверских карел немного отличается от языка средней Карелии. Г.Ровио заявил, что у него имеется первая книга букваря для тверских карел и четыре номера газеты «За колхозы», которая издается на «горе-карельском языке».
Оснований для создания карельского литературного языка, по мнению Г. Ровио, нет, и вообще это дело безнадежное. «Или мы постепенно сделаем язык русским, или будет заимствовать столько слов из финского языка, что язык станет финским».
Представителю Карелии возражал представитель твер¬ских карел А.А.Беляков, заявив, что карелам необходимо быстрее развивать свою культуру, письменность. Им нужно иметь единый общий язык с карелами Карельской республики. К настоящему времени составлен букварь, имеется 500 отобранных слов. У нас найдется достаточное количество слов для изложения мыслей на карельском языке». Позиция А.А. Белякова получила поддержку председательствующего А. Тоджиева, который сказал, что карелы Московской области уже приняли этот язык, ведут на нем свое делопроизводство, издают книги, учебники, литературу на общественные темы. Проведение карелизации в Московской области есть осуждение линии карельского правительства. «Я говорил на эту тему с М.И. Калининым. Он сказал, что этот вопрос поднимают представители самого народа, народ себя осознал и понимает, что у него есть язык, понимает, что необходимо создать национальную культуру, поэтому этой вопрос начинает остро стоят перед ним», сказал Тоджиев. Но после совещания Г. Ровио пошел к И.В. Сталину, и все осталось по-прежнему.
В конце 1931 года профессор Тверского пединститута А.А. Вершинский выступил с докладом о положении дел в карельской национальной школе. Он сообщил о катастрофическом положении с учительскими кадрами в районах с карельским населением. Например, в Максатихинском районе из 193 учителей только 34 карела. С трудом идет вербовка на курсы учителей молодежи, окончившей школу 1 ступени и имеющей возраст старше 16 лет.
В Максатихинском районе на 7 мая 1931 года вместо 80 человек завербовано всего 15. Никто не явился на курсы в Лихославльском районе. Надо ставить вопрос о мобилизации учителей-карел из других районов. В Лихославльском районе на 1 октября 1931 года 22 карельских школы с количеством детей 3851 человек. 7 смешанных школ – 1070 учеников и 16 русских школ - 1796 учеников, всего 45 школ - 5717 учеников.
В Рамешковском районе 5 карельских школ - 366 учеников и 9 русских - 562 ученика.
В Максатихинском районе 97 школ. Учителей со стажем на конференции Буденовского сельсовета было всего два человека, остальные, молодежь из Бежецкого педтехникума. В школах имеется 85 карельских классов-комплектов (при условии, что школы были четырехлетки, практически карельскими были 22 школы - авт.).
В Толмачевском районе 94% населения карелы, все 38 сельсоветов карельские, поэтому все 35 школ карельские и числом учащихся 4016 человек. В школах работают 83 учителя, из них 50 карел.
Таким образом, на 1 октября 1931 года в четырех карельских районах будущего национального округа, по сведениям А.Н. Вершинского, было 191 школа, в том числе 84 карельских.
24 февраля 1932 года была проведена карельская авторская конференция. В ее работы принимали участие профессор Тверского пединститута А.А. Вершинский, профессор из Ленинграда Д.В. Бубрих, П.П. Смирнов, В.С. Смирнов, из Карелии - Степанов Федор Андрианович, Евсеев Виктор Яко¬влевич, а также Дубов Василий Степанович, уроженец деревни Песогоры Максатихинского района, научный сотрудник - этнограф Академии наук СССР, впоследствии арестованный в 1934 году. Вершинский А.А. в то время заведовал кабинетом местного края при Калининском пединституте и одновременно преподавал в Лихославльском педучилище историю карел.
25 февраля 1932 года состоялось совещание карельских работников по вопросу: «Итоги и перспективы издания карельской литературы». С докладом выступил редактор Карельского издательства Беляков А.А. В своем докладе Беляков А.А. отметил, что выделение четырех карельских районов и организация карельских сельсоветов как национально-административных единиц являются элементами государственности для тверских карел. К тому времени открыто карельское отделение в Тверском пединституте, организована карельская секция в Ленинградском историко-лингвистическом институте, открыты два карельских техникума: в Лихославле и Вышнем Волочке.
Занятие во всех карельских школах 1 ступени уже переведены на родной язык. Карельский сектор при Центральном издательстве народов СССР издал для двух классов начальной школы учебники объемом всего 27,5 печатных листа. Это не могло удовлетворить запросы на карельскую литературу. Литература выходит с большим опозданием, некоторые учебники выходят только летом 1932 года. Отказ типографии Центроиздата печатать карельскую литературу, волокита Мосполиграфа с постройкой карельской типографии в Лихославле не дали возможности выпустить в 1931 году ни одной книги на карельском языке. Переведенное из Москвы в Лихославль карельское издательство было ликвидировано в июне 1933 года.
При составлении грамматики карельского языка Д.В. Бубрих основывался на грамматике финского языка. На совещании карельского актива в Лихославле в 1932 году грамматика была подвергнута резкой критике и отвергнута. Эта научная грамматика, над которой Д.В. Бубрих и А.А. Беляков работали в 1931-32 гг., так и не вышла в свет. К тому времени был отменен алфавит на латинизированной основе. В 1934-35 гг. Д.В. Бубрих и А.А. Беляков совместно написали грамматику по карельскому языку для 3-4 классов карельской начальной школы, которая вышла в двух изданиях.
Учебники для начала изучения карельского языка были подготовлены в 1931 году. Однако типография задержала издание этих учебников, поэтому занятия в школах на карельском языке начались с 1932-33 учебного года. В 1932 году Московский комитет партии решил проводить карелизацию лишь в первых двух классах начальных школ. Эта временная мера продолжалась до 1939 года, вплоть до ликвидации Карельского национального округа.
Дети, обучаемые карельскому языку в первых двух клас¬сах, потом переходили на русский язык. Этот переход для школ был очень трудным. В третьем классе на уроках карельские дети говорили на смешанном языке, в русскую речь то и дело вставляли карельские слова.
В третьем классе начальной школы мышление детей еще не переключилось с карельского языка на русский. Им было трудно подбирать слова, поэтому на усвоение материала у них уходило очень много времени.
Председатель Совнаркома Эдвард Александрович Гюллинг попросил А.А. Милорадову убеждать и доказывать в Наркомпросе СССР необходимость финского языка в Карелии, который всех там устраивает. Предлагал среди тверских карел хотя бы в старших классах изучать финский язык. Милорадова поддержала Э. Гюллинга и в Москве доказывала, что Карелии нужен финский язык, что в условиях неграмотной республики перевод на карельский язык вызовет нежелательные осложнения.
Благодаря общим усилиям активистов создания карельской письменности А.А. Милорадовой, А.А. Белякова, П.П. Смирнова и других к 1937 году были подготовлены и изданы около сотни необходимых книг на карельском языке с при¬менением латинизированного алфавита.
В 1935-1936 учебном году карельский язык преподавался в 181 школе на территории 12 районов. В них обучались 13914 учеников-карел:
Новокарельский район - 36 школ, 2718 учеников,
Лихославльский район - 20 школ, 2085 учеников,
Рамешковский район - 34 школы, 2720 учеников,
Спировский район - 9 школ, 785 учеников,
Максатихинский район - 40 школ, 2674 ученика,
Брусовский район - 5 школ, 299 учеников,
Сандовский район -10 школ, 720 учеников,
Овинищенский район – 21 школа, 1259 учеников,
Лесной район – 1 школа, 98 учеников,
Молоковский район – 2 школы, 145 учеников,
Погорельский район - 2 школы, 265 учеников
Весьегонский район -1 школа, 146 учеников.
В карельских школах на 1935-36 и на 1936-1937 учебные годы был следующий учебный план:
1 кл. II III IV V VI VII
Родной язык 12 6 3 1 2 1 1
(карельский)
Карельская - - - - 1 1 1
литература
Русский язык - 7 6 7 7 5 5
Русская
литература - - - - 3 3 2
Учителя-карелы и работники отделов народного образования в основном имели среднее специальное среднее или семилетнее образование.
Все условия для обучения карельскому языку на латинизированной основе в школах, училище, университете были созданы. Желание учить родной язык у карел было. Однако волевым решением государства этой возможности обучения карелы были лишены. Перевод карельского языка на кириллицу в 1937 – 1938 годах на практике привел к ликвидации письменного карельского языка. Однако устная форма его функционирования никогда не прекращалась и не прекращена до настоящего времени.
Библиография: А.Н.Головкин. История Тверской Карелии. Тверь, 2001 год, стр. 110 – 125. Ссылки на первоисточники в книге имеются.